Кожаный ошейник позволил Доннер не испытывать боли или неудобства всякий раз, когда она видела другую собаку, а возросшая за счет удлиняющегося поводка свобода значила, что ей не нужно было подходить к чему-либо в соответствии с заданными хозяевами расстоянием и скоростью. Это сразу сделало ненужной защитную агрессию и разрешило безопасные контакты с собаками. Это, в свою очередь, позволило владельцам расслабиться, сняло напряжение, которое передается от проводника собаке. Благодаря применению дисков, а не силы, Доннер стала более внимательной к хозяевам и вообще стала гораздо спокойнее вследствие изменений, которые были внесены в ее рацион. Через несколько дней хозяева открыли для себя истинный характер Доннер - общительный, дружелюбный, озорной.

Первая консультация длилась почти три часа, за это время мы обсудили общение собак и язык телодвижений. На основе этих новых знаний хозяев стали понимать, что Доннер была рада показа свою готовность подчиниться более авторитетной собаке. От намордника скоро отказались, был нужен лишь на короткое время. Доннер разрешили общаться с другими собаками, ограничивая ее контакты. Никаких осложнений не возникло. Хозяева написали мне, что в семье появился новый щенок терьера. “Сначала терьер огрызался, но Доннер на него не обиделась. К концу вечера щенок уже заигрывал с ней. Сейчас отношения развиваются очень благоприятно. Доннер главенствует, но она еще и товарищ щенка по играм. Они замечательно ладят, Доннер явно наверстывает упущенное - ведь когда она была щенком, ей не пришлось играть с собаками”.

Такие письма для меня настоящая награда. Хозяева Доннер уже думали, что ее придется усыпить, а теперь она очень важный и любимый член семьи.

Другая история (она прекрасно подтверждает тот факт, что иногда применяемый нами метод дрессировки может оказывать на собак вредное воздействие) произошла с бельгийской овчаркой.

Это был прекрасно выращенный великолепный представитель своей породы, который вдруг стал агрессивным. Никто из его братьев и сестер, ни один из родителей никогда не проявлял агрессивных наклонностей. Поэтому заводчик удивился, узнав, что этот пес, Самсон, кусается - он укусил по крайней мере шестерых - и всегда в дверях.

Заводчица из питомника в Бристоле, где содержали Самсона, привела его ко мне, потому что служительницы ее питомника не могли с ним справиться. Приняв его обратно от первоначальных владельцев и поместив в свой питомник, она была убеждена, что Самсон вовсе не агрессивен. Обстоятельства сложились так, что она продала его людям, которые показались ей понимающими, хотя никогда прежде они не держали собак. После долгих размышлений заводчица решила, что если сможет контролировать ситуацию, то Самсон приживется у этих хозяев. Очевидно, в очень раннем возрасте пес привык проскакивать в дверь первым, особенно имея дело с хозяйкой, но ни хозяйка ни ее муж не обратились к заводчице за советом.

Я был свидетелем этой так называемой агрессии. Она выражалась в том, что пес подпрыгивал, цеплялся передними лапами за поводок и глаза у него вращались, так что видны были белки - классическая реакция страха. Хозяева, а затем и служащие питомника истолковали эти признаки как начало агрессии и, в свою очередь, реагировали тоже агрессивно. Своими действиями они спровоцировали реакцию: держись или спасайся бегством. Самсон в этой ситуации не мог убежать и испытывал страх. У него не было другого выхода, кроме самозащиты и то, что все укусы были сдержанными (они оставляли синяки, царапины и тому подобное), делает ему честь. Будь я на месте Самсона, я бы впал такое паническое состояние, что разорвал бы кого-нибудь на части. Но ведь я трус...

Мы надели на Самсона широкий кожаный ошейник с гибким поводком (похожий на тот, о котором печь в предыдущем примере), чтобы увеличить расстояние и создать ощущение свободы. Я подошел ко входу в свою приемную вместе Самсоном, и он сразу же запаниковал и попятился примерно на шесть футов, то есть насколько позволял поводок. Я продолжал идти к двери, говоря: “Не бойся, дурачок, пойдем”, но не пытался втащить его силой. Самсон отреагировал на приглашение, вбежал в дверь и получил в награду лакомство. В течение следующих тридцати минут мы проделали это три или четыре раза, пока, наконец, Самсон не стал доверчиво относиться к поводку в ситуации входа и выхода из дверей.

Таким образом, мы пытались постепенно изменить приобретенные Самсоном на опыте представления, которые вылились в агрессивную реакцию на специфическую для людей форму обучения - наказание нежелательного поведения, чтобы научить собаку не делать чего-то. Для этого метода придумано название - десенсибилизация, которое звучит ужасно научно, но означает, по существу, что мы изменяем ожидания собаки относительно того, что должно произойти. Я упомянул, что мы продолжали тренинг до тех пор пока Самсон не стал совсем доверчивым.

Доверие - ключ к проблеме этой особой формы агрессии. Для того чтобы полностью избавить собаку от проблемы, требуется понимание хозяина и участие в работе кого-то, кто умеет различать проявления страха и агрессии, неуверенности и упрямства. Мое личное мнение таково: у сотрудниц питомника не было ни времени, ни достаточно доверия к собаке, чтобы ее излечить. Обстоятельства самой заводчицы таковы, что она не может держать Самсона у себя долго. Боюсь, в конце концов Самсона придется подвергнуть эвтаназии. Очень жаль, ведь в общем он славный пес и его поведение - результат выполнения его неопытными хозяевами совета, данного из лучших побуждений. Рекомендации такого рода никуда не годятся, и ради будущего спокойствия владельцев и благополучия всех собак необходимо найти другое решение проблемы.

Слишком часто собак усыпляют или считают агрессивными по той причине, что к ним применялись общепринятые методы дрессировки. Оба приведенных здесь случая показывают, что наказание как способ дрессировки фактически усугубляет проблему и влияет на поведение собаки таким образом, что животное становится опасным. Собаки кусаются, рычат и лают, но это не обязательно означает, что они агрессивны. Агрессия - форма их борьбы за превосходство, они могут проявлять агрессивность по отношению к нам, желая взять над нами верх или “призвать нас к порядку” и наказать. То, как мы поступим в этой ситуации, или укрепит, или окончательно расстроит наши отношения с собакой.

Если вдуматься в тот факт, что собака способна работать челюстями в четыре раза быстрее, чем человек руками, то становится ясно и другое: если мы позволили собаке искренне поверить, что она выше нас по своему положению стае, то в случае открытого столкновения с нами она, вероятно, нас искусает. И мы бросаем собаке вызов, наказывая ее, а у нее нет возможности спастись бегством, собака уже реагирует иначе - она будет защищаться.

Я не оправдываю собачьи укусы, но я по крайней мере понимаю причины, их вызывающие. Мне хотелось бы убедить читателя в следующем: мы всегда хорошо знаем, чему хотим научить своих собак, но очень часто не знаем, что наша собака уже знает по собственному опыту.

Еще один пример поможет нам лучше разобраться в этих вещах. Недавно мне позвонила одна дама и пожаловалась, что ее девятимесячная собака все еще пачкает в доме по ночам. Расспросив хозяйку о рационе собаки, времени прогулок, кормления и прочем, я поинтересовался, как она поступает, когда утром обнаруживает, что собака напачкала. И получил ответ: “Я его не наказываю. Я не считаю, что собак надо наказывать физически. Я просто тычу его носом в кучу и выгоняю из дома”.

Хозяйка искренне верила, что пользуется общепринятым способом отучить собаку пачкать в доме. Но собака может при этом усвоить только одно: люди помешаны на собачьих кучках. Кажется они входят в комнату только для того, чтобы их найти, а когда найдут, то направляются к тебе с потемневшими от гнева глазами и голубыми искрами, сыплющимися из ушей, и рыча бессмысленные слова: "Что это такое?!”

Собака, уже напуганная видом хозяина, съеживается от тона его голоса и принимает позу, выражающую покорность. Как она узнала еще щенком, живя с матерью, таким поведением можно остановить дальнейшие враждебные проявления. Однако с людьми все не так. Тебя хватают за шею тычут мордой в грязь, а потом надолго выгоняют из дома.

С точки зрения человека, вы преуспели в том, что размазали грязь по ковру и забили ею ноздри собаки. С точки зрения собаки, вы научили ее тому, что ситуация, когда на ковре кучка и в комнату входит человек, предвещает что-то плохое. Будь я на месте собаки с активным защитным рефлексом, я бы рычал и кусался, чтобы защититься, и меня, наверное, назвали бы агрессивной собакой. Если бы я был собакой с пассивным оборонительным рефлексом, я бы убегал и прятался при первом же признаке агрессивности на лице хозяина, и, вероятно, про меня сказали бы, что я сознаю свою вину. Если бы я был умной собакой, я бы догадался, что комбинация “мои испражнения и мой хозяин” не обещает ничего хорошего, и, быть может, съел бы “улики”. Полагаю, что в последнем случае меня назвали бы копрофагом. Однако, каким бы ни был мой характер, я, конечно, поостерегся бы справлять нужду в доме в присутствии хозяев, потому что уже знал бы, что они, похоже, имеют странную навязчивую идею, связанную с собачьими экскрементами, поэтому если они уже одеты, чтобы вывести меня на поводке под дождь перед сном, то они здорово промокнут, потому что я и не подумаю что-то сделать в их присутствии. Я подожду, пока они не скроются из виду, и даже могу пойти в другую комнату, лишь бы они ничего не нашли. Если собака испражняется за пределами логова, то вышеописанное - нормальное собачье поведение.

© Джон Фишер "О чем думает ваша собака"